Казематный рай

Здесь были декабристы

Изолятор по привычке называют крепостью, потому что тюрьма - это почти все, что осталось от крепости. Более 200 лет соседствуют друг с другом две самые старые постройки: Троицкая церковь и крепостная тюрьма. Снаружи стены (полутораметровой толщины!) обшили железом, чтобы не развалились. В помещении, где обитает администрация, прежде были конюшни. Для этого здесь такие большие окна, чтобы через них во время пожара можно было вывести лошадей.

В 1829 году в тюрьме сидели декабристы Матвей Муравьев-Апостол и Степан Семенов. После революции 1917 года, когда крепость получила название Южно-Сибирский Шлиссельбург, в камере N 63 томился первый председатель сов-депа Яков Ушанов, памятник которому стоит в центре Усть-Каменогорска.

Побег с помощью: ложки

Когда-то камеры обогревались обычными печками. Однажды был случай, когда из карцера убежал арестант. При помощи ложки он выцарапал из дымохода кирпич, разобрал кладку и ночью вылез на крышу. Спустился по водосточной трубе. Перелез через забор и черный, как негр, ушел спать к любимой женщине. Там его и взяли, из объятий вырвали...

Теперь в СИЗО центральное отопление. Все остальное, как было 100 и 200 лет назад: кованые двери, арки над проходами, камеры на пять-шесть человек. Ранее судимых и новеньких вместе не сажают. В разных камерах содержат и тех, кто проходит по одному уголовному делу, чтобы не сговорились. Для больных туберкулезом - отдельные камеры. Восемь камер для женщин.

Господин осужденный

Двадцать лет назад я впервые оказался внутри тюрьмы по заданию редакции "Экспресс К" (тогда еще "Ленинской смены". - Авт.). Самое сильное впечатление на меня произвели тюремные ложки: оловянные, с короткими ручками. "Чтобы заключенные не вспарывали себе животы", - пояснил майор Воропаев. Теперь таких приборов нет, потому что пришла гуманизация. Заключенные уже не калечат себя, здесь с ними работают психологи, они говорят подследственным о презумпции невиновности, что до вступления обвинительного приговора в законную силу все арестанты считаются невиновными. Заключенному уже не кричат: "Эй ты, зек, иди сюда!". К нему обращаются по фамилии и имени-отчеству или господин осужденный. СИЗО проверяют прокурорские работники и правозащитники.

Питание тоже улучшилось. Здешние сидельцы считаются гражданскими лицами, которым положено ежедневно по 200 граммов мяса, 30 граммов сливочного масла, через день - одно куриное яйцо. Родственникам запрещено передавать скоропортящиеся продукты.

В Южно-Сибирском Шлиссельбурге есть даже своя железная дорога. Поезда нет, а вагонетка шныряет из хозблока в корпус, для заключенных на ней доставляют еду и белье.

Камера на всю жизнь

В камере N 72 обитает приговоренный к пожизненному лишению свободы 40-летний Виталий. Он дважды судим - за убийства и мошенничество. Новый приговор для него еще не вступил в законную силу. Коллегия по уголовным делам областного суда признала его виновным в убийстве трех человек.

Я вспомнил, как двадцать лет назад смотрел через глазок в эту же камеру на сексуального маньяка Юрия Ануфриевича Иванова. Увидел тогда плохо выбритого мужчину в полосатой пижаме. Из закатанных до колен штанин торчали босые ноги. Он сидел и читал: "Ленинскую смену". Напротив лежала нарисованная шахматная доска. "Шахматы, - уточнил тогда начальник изолятора майор Акпебаев, - в тюрьме не положены, были случаи, когда фигуры глотали целыми партиями". Маньяк Иванов лепил фигуры из хлеба. А еще он разговаривал с собственной фуфайкой. Так он коротал дни в ожидании исполнения смертного приговора.

В карцере по-прежнему запрещено курить. В начале 1990-х стены в нем были оштукатурены "под шубу", чтобы арестанты не царапали на них, не оставляли друг другу послания. Теперь стены чисто выбелены, но никто на них ничего почему-то не пишет.

Крепость - как крепкий тыл

С середины 1990-х годов условия содержания в изоляторе улучшились. Бетонные полы на первом этаже застелили досками. Хотели и на втором ремонт сделать, да нельзя: здание старое, есть опасение, что потолки могут обрушиться, не выдержав дополнительной нагрузки. Кроме того, крепость признана историческим памятником, всякая реконструкция запрещена.

За старыми полутораметровыми стенами СИЗО, между прочим, возникают новые браки. Не поймите превратно, браки эти вполне законные. Ничего противоестественного, речь не об однополых браках. Как сообщает юрист Бахытгуль Ахметжанова, психологи СИЗО (с некоторых пор здесь действует психологическая служба. - Авт.) помогают арестантам решать не только чисто житейские проблемы, но даже те, которые прежде решались только на небесах. За год 27 арестованных скрепили в крепости своими подписями брачные узы. Они сделали это в присутствии ведущих специалистов отдела ЗАГС.

Андрей КРАТЕНКО