На протезах и без жилья

Собственно говоря, из-за своего племянника – 16-летнего Серика – большая семья Гульнархан Жылыбаевой и переехала из Аягозского района, где были работа, свой дом, хозяйство, поддержка многочисленной родни. Десять лет назад случилось несчастье – 7-летний Серик с двумя своими двоюродными братьями подорвались, играя на бывшем военном полигоне.

– Неподалеку от железнодорожного разъезда, где мы жили, когда-то была перевалочная база – у границы военные строили катакомбы, оружейные склады, – рассказывает Манап, муж Гульнархан, – мальчишки играли там и нашли то ли снаряд, то ли гранату какую-то, решили снять свинец. Произошел взрыв. Все пострадали, но Серику досталось больше остальных – ему оторвало ноги. Почти по колено.

Правда, судя по заключению криминалиста Аягозского РОВД, это была и не граната вовсе, а всего лишь патрон от охотничьего ружья, хотя сила взрыва заставляет, по словам Манапа, в этом усомниться. Но сейчас это уже не суть важно, мальчику нужна была помощь.

– Он ведь никого, даже собственную мать, к себе не подпускал, – рассказывает Гульнархан, – только меня с мужем, так мы и заботимся до сих пор. Да и как они без нас?

Мама Серика – сама инвалид детства, у нее ДЦП, накануне трагедии родила дочь и почти сразу же похоронила мужа. Она и раньше-то к самостоятельной жизни готова не была – жила с семьей у Гульнархан с Манапом, а тут и вовсе им пришлось взять все заботы о ней и ее детях на себя. Думать о себе было некогда, хотя собственное здоровье желало лучшего: Манап – сердечник, инвалид 2 группы, сама Гульнархан – серьезно пострадала в аварии 15 лет назад.

– Под поезд я попала, тоже давали 2 группу, но я отказалась, – говорит она. – Работать надо, а со второй группой работу не дадут. А хромаю до сих пор.

Но тогда, как, впрочем, и всегда, думать о себе было некогда, помощь нужна была Серику. Оказать ее могли только в областной больнице. Распродав все, семья перебралась в Усть-Каменогорск – поближе к областной больнице, где мальчику два раза в год делали сложную операцию – отпиливали растущие кости ног. Ребенок рос, а значит, росли и, как бы это жутко ни звучало, кости ампутированных ног. Они разрывали кожу, кровоточили и нагнаивались, принося при этом и ужасную боль мальчику. Через год, с помощью специалистов областного реабилитационного центра и ортопедического центра, ежегодно бесплатно делающего протезы, ребенок начал ходить самостоятельно. Но если не делать операцию, протезы Серик просто не сможет надеть. Уже насчитывается пятнадцать операций, скоро предстоит шестнадцатая. Сейчас парень учится в обычной средней школе, дружит со многими ребятами, начинает всерьез задумываться о будущей профессии. Школьные успехи радуют родственников, которые ставят его в пример родной сестренке Айдане. Они аккуратно раскладывают на столе грамоты и благодарности мальчика, с гордостью рассказывая о его успехах и с огромной неохотой – о том, как он страдает, когда ноги начинают болеть. Словно сами физически ощущают эту боль.

– Да, приехали только из-за них, чтоб они людьми стали, а как по-другому? Они же нам как дети. Девочка вон никого кроме меня и не признает, да я и сам не могу, если ее долго не вижу, – улыбаясь, кивает головой в сторону Айданы Манап, и уже с сожалением добавляет, – вот только устроиться не получилось. Сначала снимали комнату в малосемейном общежитии, хотели купить, чтоб свое жилье было, но почему-то не дали. Потом вот эту дачу сняли 10 лет назад. Здесь ведь вообще одна большая комната была, мы сами перегородки смастерили, печку сделали, с крышей вот проблемы. Протекает все время. Снег был – крыша вообще обвалилась. Ночью прямо. Давай быстрее с сыном (26-летний Масхат с молодой женой тоже здесь живут) подпорки делать. Теперь вот каждого дождя боимся, и так все везде течет, плесень по стенам, грибок. А ведь дети здесь – им вредно в таких условиях.

Мечтает Манап построить дом – большой и светлый, чтобы всем членам его немаленькой семьи хватило места под крышей, вот только в жизни мечты не часто воплощаются. Доход на каждого члена семьи не превышает и 10 тысяч в месяц – еле концы с концами сводят, какое уж тут жилье? Правда, стоят они в очереди на получение коммунальной квартиры, вот только движется она очень медленно.

– В мае 2003 года мы были 1945-ми, к июлю 2004-го – 1787-ми, а к прошлому октябрю, то есть через три года, очередь продвинулась только на 400 человек, – наизусть называет цифры Гульнархан, – думаю, нереально это…

– Надежда только на индивидуальное жилищное строительство, – поддерживает жену Манап, – но и здесь как-то глухо. Заявление написали, но люди, которые позже меня подавали, уже получили. По блату, наверное, – невесело подытожил мужчина.

А вообще на судьбу они не жалуются. Не привыкли, говорят. На людей тоже не обижаются. Наоборот, с благодарностью вспоминают каждого, кто оказал хоть какую-то помощь – работу подкинули, с долгами не торопят, слово доброе сказали.

– Серику бы вот еще помочь, – мечтает Гульнархан. – За границей имплантаты делают, хорошо бы и ему… – уже тише добавляет она.

Но заветные 30 тысяч долларов для этой семьи – еще более несбыточная мечта, чем получить сегодня собственное жилье.