Рубить или не рубить?

Похоже, поиск верного решения для Восточного Казахстана, где находится около 50% всех лесов республики, становится все более актуальным. Что делать с лесом? Беречь, как богатство и ресурс, или же зарабатывать на этом ресурсе деньги? Все острее поднимаются эти вопросы в области, где три года назад был введен мораторий на рубку хвойных пород и промышленной заготовки древесины не ведется.

Сегодня, по истечении нескольких лет, наверное, самое время сделать определенные вводы. Какие цели преследуются на самом деле: желание спасти запасы природы или же все-таки извлечь собственную выгоду?

– Введение 10-летнего моратория – не что иное, как произвол группы чиновников, принесший лесному хозяйству вред, не имеющий ничего общего с лесной наукой, – категорично заявляет руководитель Ассоциации лесной, деревообрабатывающей и мебельной промышленности ВКО Владимир Резанов.

Напомним: принятый в 2004 году мораторий разрешает проводить только рубки ухода, когда спиливаются лишь больные и старые деревья, и – никакой добычи древесины в промышленных масштабах.

– Да, действительно, инициатива введения моратория шла от нас и департамента природных ресурсов и регулирования природопользования ВКО. Тогда это было необходимой мерой, – говорит Виталий Чернецкий, заместитель начальника ВК областного территориального управления лесного и охотничьего хозяйства. – В те годы не хватало собственных сил для борьбы с многочисленными пожарами, браконьерскими рубками. Что-то надо было предпринимать, причем срочно.

Солидарен с ним и Виктор Колесников, директор департамента природных ресурсов.

– Лесное хозяйство в те годы переживало глубокий кризис, – говорит он. – Остаточный принцип финансирования отрасли довел до того, что практически не было техники, людей, денег для вы-платы им заработной платы. С другой стороны, наши лесорубы к тому времени дошли уже до границ Российской Федерации, лес не успевал восстанавливаться.

Однозначен в своем мнении Виктор Колесников и по поводу отмены моратория. Рано, говорит он, не встали на ноги после того застоя. Да, сейчас дела по охране лесного хозяйства много лучше, чем были, но необходимые нормативы еще не соблюдены.

Не согласен с этим Владимир Резанов. Рубить лес просто необходимо, считает он, хотя бы для его собственной пользы. Что касается моратория, то, по его мнению, главная его цель была в том, чтобы разработать региональную лесную политику на ближайшее десятилетие, а этого как раз и не сделано.

– Мораторий на рубку леса не вызывал особых нареканий в первые год – два, – говорит Владимир Резанов. – В департаменте и комитете говорили, что их инициатива продиктована необходимостью осмотреться, понять, что делать и как. Но до сих пор ничего не сделано! Департамент скрывает состояние лесов, и за годы моратория не разработана программа оздоровления и расширения лесов области. А ведь это по крайней мере неразумно, имея 47% промышленных лесов от всех лесных ресурсов страны, не получать от этого в бюджет ни копейки, хотя лесной доход мог бы составлять до 500 миллионов тенге. Поверьте мне, в мире трудно будет найти лесную практику, когда на охрану лесов государство тратило бы огромные средства, а взамен ничего не получало бы! И давайте не будем забывать, что лесоводство – это все-таки наука о рубке леса. И если эту науку игнорируют, то не будет и лесного хозяйства. А научно определено, что по нашей области необходимо в год вырубать более 270 тысяч кубометров по хвойному и 425,5 тысячи кубометров – по лиственному. Если этого не делать, лес погибнет от паразитов и старости.

Опять же введение моратория, по мнению г-на Резанова, было инициировано только с одной целью – ликвидировать конкурентов на рынке хвойной древесины! Получается, что в условиях запрета на рубки главного пользования лесовладельцы, то есть ГУ лесного хозяйства, находящиеся в ведомстве департамента, стали монополистами по заготовке хвойной древесины, объемы которой только увеличивались («Мегаполис» писал уже об этом ранее).

– До моратория на сплошные рубки в области заготавливали около 100 тысяч кубов хвойных пород, после его введения – до 125 тысяч кубов! – восклицает г-н Резанов. – Это что за «санитарный уход», при котором древесины готовится больше, чем при рубках главного пользования? А причина проста: все функции сосредоточились в одних руках. Сегодня, образно говоря, департамент и выписывает лесорубочный билет, и отводит лесосеки, и сам же у себя их потом принимает. Понятно, что бесконтрольно вывозится дорогой здоровый лес, остается же гнилой и переспелый. Ну чем не раздолье для коррупции? Буквально под одной крышей существуют и те, кто рубит лес и дает на это разрешение, и те, кто потом их проверяет. Нужно быть абсолютно наивным, если думать, что такое тесное соседство может позволить выявлять друг у друга серьезные нарушения.

– Мы действительно находимся в одном здании – и управление лесного хозяйства, и департамент природных ресурсов, – говорит Виктор Колесников. – Я не думаю, что если наши сотрудники ходят по одному коридору, то они плохо выполняют свои обязанности. Проблемы с помещением – это еще не повод для обвинения в коррупции. У нас работают хорошие специалисты, а результаты проверок их работы – одно из подтверждений этому. И не надо лукавить с данными. До введения моратория помимо заготовок главного пользования (100 тысяч кубометров) проводилась заготовка по рубкам ухода (180 тысяч кубометров). Никакого увеличения нет.

Справедливости ради надо отметить, что действительно серьезных претензий к работе департамента нет ни у одного контролирующего органа. В официальных отчетах ни прокуратуры, ни природоохранной прокуратуры нет существенных нареканий. Заместитель начальника ДПЭКП по ВКО Талдат Садвакасов подтвердил, что «может показаться странным, особенно на фоне проблем с Семипалатинским бором, на востоке ничего серьезного выявить не удается. Да, есть самовольные рубки, был единичный случай взятки, когда лесника задержали с парой тысяч тенге, но это – все. Никаких фактов, подтверждающих коррупционный характер деятельности, отлаженной схемы вывоза и вырубки леса мы не выявили».

– Почему все проверки проходят без участия ассоциации? – спрашивает г-н Резанов. – Потому что руководство департамента боится, что придется признать факты, которые они скрывают сегодня. Ведь сознательно искажаются данные о состоянии лесов области. Правду сегодня не знает ни общественность, ни аким, который несет персональную ответственность за леса. А правда в том, что лес катастрофически стареет, при этом в неконтролируемых масштабах вырубается здоровая древесина, а новых насаждений взамен не делается. В этом коррупция, а не в том, кто с кем вместе по коридорам ходит.

Кстати, что касается взаимодействия сотрудников управления лесного хозяйства и департамента природных ресурсов, то здесь-то как раз есть и более существенные результаты. По данным управления, в 2006 году работа сотрудников департамента проверялась 36 раз, выявлены нарушения и назначены административные штрафы в отношении 30 должностных лиц, в 2007 году уже проведено 15 проверок, наказаны 18 лиц.

Зато, как пояснили в лесном ведомстве, претензии, в том числе и у прокуратуры, есть к предприятиям, занимающимся рубкой леса, в том числе и к ТОО «Шыгыс Агаш КZ». Кстати, в ТОО входит 10 дочерних предприятий, директором которых, кстати, являлся г-н Резанов. Среди нарушений – невыполнение планов по заготовке леса, самовольные рубки, но не это главное. В прошлом году департаментом природных ресурсов из-за многочисленных нарушений, а также из-за задолженности по оплате за лесопользование в сумме более чем в три миллиона тенге был подан иск в суд по расторжению договоров долгосрочного пользования с ТОО. В департаменте также пояснили, что позже выяснились и другие интересные факты, например, то, что на тендер ТОО представило не совсем верные данные. Оказалось, что предприятие не имеет достаточной материально-технической базы, людских ресурсов. Так оказалось, что многие сотрудники ТОО – фиктивные. Что касается технического оборудования, то, как подтверждают документы, в лот-заявке на тендер ТОО «Шыгыс-Агаш КZ» включило одну и ту же лесозаготовительную технику, большей частью арендованную. А за полтора последних года из 10 объединений ТОО половина вообще не приступала к заготовке древесины. В результате на данный момент по решению суда договор на долгосрочную аренду с ТОО расторгнут.

– У нас нет сомнений, что все произошедшее – результат спланированной работы по устранению лесопользователей из арендных лесничеств, – уверен Владимир Резанов. – Обвинения в лоббировании с моей стороны интересов ТОО «Шыгыс Агаш» беспочвенны. Еще в ноябре 2006 года я ушел с должности руководителя предприятия. Так же сознательно искажены факты о подтасованных данных, о чем говорят протоколы проведенных проверок.

Впрочем, делать какие-либо выводы – задача компетентных органов, хотя никого не удивишь желанием под общими интересами прикрыть свои собственные. Из этих же соображений кому-то выгодна отмена моратория, кому-то, напротив, его продление, а аргумент один – для пользы леса.

– Из-за низкой эксплуатации лесов последние десятилетия нарастает негативная тенденция их старения, приводящая к снижению их экологических функций, их товарности, – уверен г-н Резанов. – Сегодня в процентах площадь спелых и перестойных насаждений составляет более половины! Лес гниет и дряхлеет на корню!

– Земля существует сотни тысяч лет, но кто-нибудь покажет тысячелетнее дерево? Природа так устроена, что сама возобновляет все, что состарилось, – считает г-н Колесников. – Если постоянно лес вывозить, еще не известно, насколько нарушится природное равновесие.

Ссылается Виктор Колесников и на мировые критерии, по которым, если процент леса, как в Казахстане, составляет чуть более 4% (в России, к примеру, 52%), то его просто нельзя использовать в промышленных рубках, можно лишь – на дрова да сувениры. Кстати, мировые и отечественные ученые утверждают то же самое. В частности, академик, профессор Аграрного университета Сабит Байзаков уверен, что если меньше 15% (!) территории государства покрыто лесом, то стихийные бедствия для него просто неизбежны.

Впрочем, видимо, для Восточного Казахстана «человеческий фактор», как у нас стало модным говорить, тоже играет не последнюю роль. И главным здесь стоит не вопрос – рубить лес или нет, а то, как это делать. А как показывают многочисленные примеры, цивилизованно это делать мы пока не умеем.