Девочка, которая хотела счастья

«Это такая замкнутая девочка, с ней трудно». «Я по вопросу той девочки, Иры». «И вы этой девочке верите?».

А она скоро станет мамой. И ей 22, этой девочке.

Она не хотела отказываться от ребёнка. С самого начала. Она хотела семью, малыша, мужа… Думала, им станет парень, от которого забеременела. Знакомы с ним были три месяца. Теперь только и повторяет:

– Я не знала, ничего не знала. Что воровал, что уже сидел…

Парень сел снова – на восемь лет. Ира осталась одна. Совсем одна, вообще. Со своим будущим малышом, а больше – никого. Родителей не помнит: отца убили, когда она была совсем маленькой, мать её бросила. Дом малютки, детский дом, дом подростка. Казённое детство, школа выживания, вечный голод по душевной теплоте. Но зато там всегда кормили, и была крыша над головой. А сейчас пойти некуда. Не то что дитя вынашивать и растить – самой порой бывает есть нечего. И она приняла решение.

– Ей не имели права отказать в аборте, – возмущается Алия Алиева, главный гинеколог Усть-Каменогорска. – Говорит, что просили денег. Каких денег, кто?! Аборты у нас бесплатны, тем более в её условиях!

Когда об этом случае узнала сама врач, прерывать беременность было уже поздно – 24 недели, вес плода – больше килограмма, это уже не плод – ребёночек.

– Сначала она была такой напуганной, – вспоминает Алия Бакытжановна. – Отвечала односложно, смотрела с агрессией. Потом постепенно оттаяла, стала доверять, раскрылась, как будто Снежная королева превратилась в принцессу. Мы с ней много разговаривали, сделали УЗИ, увидели, что там – мальчик. У Иры часто не было денег даже чтобы приехать в больницу. Я ей помогала – продуктами, финансами. Слышала, как за спиной коллеги шептались: «Алиева бомжиху опекает». Да, опекаю. И Ира – не бомжиха.

…Но могла бы ею стать. Ира живет в комнате общежития, которую когда-то снял ее друг, тоже бывший воспитанник дома подростков. Сначала говорил, что будет рядом, что неважно кто отец будущего ребенка, а когда стал виден животик – стал смущаться, ходить в гости без Иры, рассуждать, что не готов стать отцом… А потом уехал в командировку и отправил товарища, чтобы тот забрал его вещи от Иры. Она пыталась узнать, что произошло – в ответ тишина.

С тех пор зимние месяцы превратились для нее в сплошной кошмар. Чтобы не остаться на улице, нужно было платить за комнату – 20 тысяч тенге в месяц. Пыталась работать. Просила знакомых. Иногда ей помогали. А в конце февраля хозяйка, засомневавшись, что «девочка» рассчитается за очередные несколько дней проживания, забрала у нее в счет оплаты телевизор – и тот был не её, а как говорится, того парня.

В какой-то момент ей показалось, что выход можно найти очень легко.

– Ирину Выпряцких знаете? Была у нас с отравлением – наглоталась таблеток! – прозвучал тревожный звонок из другой больницы в кабинете Алии Алиевой.

Ира не любит об этом говорить. О том, что кроме таблеток – глотать было просто нечего.

На ее полках нет еды. Вообще. Никакой. Если повезет – ест хлеб.

Но ребенок при этом, по словам врача, развивается нормально, набирает положенный вес. Тоже, наверное, везение. Как и отчаянная попытка достучаться до тех, кто может помочь.

– Я хотела записать Иру на прием к заместителю акима города, – рассказывает Алия Алиева. – Но получилось так, что именно в этот день прием вел сам аким. Я пришла вместе с ней, и Ислам Абишев разговаривал с нами долго. Узнал, что Ирина в доме подростков получила профессию отделочника-дизайнера, некоторое время работала на стройке, где с ней не рассчитались. А ещё пообещал, что поможет девочке с жильем и оплатой долга.

Этим обещанием Ира несколько дней жила, как молитвой. «Если сказал – сделает», – повторяла она и тем, кто смеялся над ней – мол, нашла кого просить о помощи! И хозяйке, которая до конца не верила, что с ней расплатятся.

Но всё же девочка собрала свои пожитки в пакеты, получилось немного, штуки четыре, – на тот случай, если вдруг придут её выгонять.

…А её пришли переселять. В другое общежитие, где нашли комнату по гораздо меньшей цене. Там, конечно, голые стены, но каждый, кто услышал о беде Иры, постарался помочь.

– Мы нашли ковер, стол, еще немного мебели, – говорит Салтанат Бахтиярова, начальник общего отдела аппарата акима Усть-Каменогорска. – У неё совсем никого нет. Даже из роддома встречать некому и не с чем…

– У меня самой маленькие сыновья, отдам детские вещи, подруг попрошу о том же, – вторит ей врач-гинеколог.

Было бы только кому их отдавать. Взрослые люди, понимая ситуацию, склоняются к мысли, что Ира пойдёт по единственно знакомому ей пути: родив ребенка, отдаст его в детский дом. А девочка снова приняла решение – быть может, самое важное в своей жизни:

– Если у меня будет хоть какой-то угол, я ни за что малыша не отдам, – сказала она, побывав на приеме у акима. Словно человек, не привыкший верить никому, поверил в то, что он может изменить судьбу.

Чтобы у ребенка, который появится на свет в конце апреля, было то самое тепло, какого так не хватало его маме. Чтобы у самой девочки Иры наконец-то появилась пусть маленькая, но собственная семья. Чтобы вместо ещё одной Снежной королевы среди нас жила ещё одна Принцесса.

P.S. А тот парень, кстати, позвонил. И спросил адрес, куда Ирина переезжает…

Наталья Шимолина