Началось все в далеком 1933 году, тогда от голода умерла мать ветерана. Отец женился во второй раз, был призван на фронт, где и нашел свое последнее пристанище. После его смерти мачеха бросила мальчика одного в доме и уехала к родственникам в деревню. За Иваном ухаживала местная учительница. Когда в 1941 году пришли партизаны, мальчику шел 14-й год, и он попросился уйти с их отрядом.

– Меня привели в лесную землянку к старшине, – вспоминает боец, – услышав мою историю, дали согласие. Так я и оказался в армии.

В одной из операций ему бросили в ногу гранату, забив мышцы осколками. Лечить партизаны понесли парня в лес. Действовать нужно было решительно. Ни приборов, ни анестезии не было. Обезболивание местное – самогон.

– Я отключился. На второй день очухался. Помню сквозь бред, мне говорили: «Ваня, плачь, не терпи». Но я не плакал. Шесть осколков вытащили. Думал, что детей не будет, хотел с жизнью покончить. Но все уладилось, раны затянулись.

Ветеран участвовал и в битве под Курской дугой с регулярной армией. Стояло лето, солдаты ждали немцев, знали, что скоро нападут. 15-тилетний Иван стоял на наблюдательном пункте. Видел и знал, что происходит на вражеской территории.

– Сами не нападали, потому как нечем было. Только защищаться могли. Ранним утром пятого июня меня насторожили передвижения немцев. Я пришел к старшине и объясняю: они кастрюлями гремят, никак завтракают. На улице четыре утра, вроде бы, какой завтрак? Я домысливаю – либо они к наступлению готовятся, либо ночью к ним еще войска подошли. А в поле все лесом накрыто, понятно, что танки прячут. Так и началась битва. Страшно было.

В составе регулярной армии освобождал земли Украины, дошли до Житомира.

– Я там в бою был снова ранен в голову во второй раз, не мог прийти в себя. Меня нашли под палаткой. Услышали, что кто-то просит: «Пить, пить», – глаза ветерана увлажнились от воспоминаний. – Достали меня, привезли к ветеринару. Он перевязал голову. Говорил, что скоро русские придут, и заберут меня с собой. Но увезли меня полицаи…

Так Иван Антонович оказался среди пленных бойцов из Советского союза в Житомирском лагере. Ранение давало о себе знать, в лагере помогали делать перевязки. Когда двери вагона поезда, увозящего в неизвестность нашего героя, раскрылись, то перед глазами предстала Восточная Пруссия. В местном бараке для пленных его нашла одна немка, которая купила его и еще семерых человек для работ на участке.

– Что мы только ни делали. Садили картошку, убирали поля, косили, рубили и пилили, – продолжает Иван Таран историю, похожую больше на фильм. – Голова от ран болела. Когда пилю дрова, еще ничего, а вот рубить не мог. Сознание терял. Напарник сам делал кое-какую работу. Но это пришлось не по душе надсмотрщику. Он с акцентом кричал: «Симулянт! Коммунист!», бил по голове. Обедали мы, сидели на траве, чашками звенели, начальник выбил из рук миску и заставил работать топором. Я подождал до вечера, и когда разожгли костер, ударил по голове немца, забрал оружие.

Все пленники перепугались гнева «хозяйки». Лишь один из них – тоже Иван, вызвался бежать. Уже не вспомнит И. Таран, сколько же они прошли вдвоем. Помнит лишь, что снег сменялся дождем. Мокро и сыро вокруг. Силы кончались, рана тревожила все больше и больше.

– Мы не боялись разоблачения. Оружие было, да и вечер, а немцы собак не держали, – вспоминает он. – Ванька в подвалы спускался, набирал «ужин» из немецких запасов, и мы шли в лес.

Так и дошли до железной дороги.

– Было без разницы, куда поезд нас везет. Дня четыре ехали. А потом к американцам попали. Они хорошо нас встретили. Меня сразу в госпиталь положили, – говорит Иван Антонович. – Одели в свою форму, а то на меня смотреть страшно было. Однажды спросили: «Кто на Родину хочет?». Я сразу же попросился. Если честно, то кто умный был, тот остался. Все есть, всем обеспечены. Но я домой хотел, поэтому с конвоем двинулись за границу.

Пережив самые страшные моменты, Иван Таран долго не мог оправиться. Лечился в больнице, душа болела больше тела. 25 человек, – говорит, – на моем счету. Вспоминая это, не сдерживает сердечных переживаний. С годами боль лишь притупилась, но забыть годы войны он не сможет никогда.

Где только ни работал наш герой после войны. Девять лет отдал труду в шахте связистом. В это время встретил свою первую жену, и на свет появился единственный сын Виктор, который пошел по стопам отца – летчик военных войск, сейчас уже в отставке. А тогда собирали целинников в Северный Казахстан.

– Я поехал целину поднимать. Нас 70 вагонов везли. Ой, чем я только ни занимался. И трактористом был, и завскладом, потом базу механизированную построили на 500 коров. Стал слесарем-машинистом механизированной дойки, – улыбнулся пенсионер. – Потом решил к знакомому в Усть-Каменогорск приехать. Как в городе оказался, сразу себе дом в Мирном купил. И сейчас здесь живу.

В столице Восточного Казахстана до пенсии проработал на «Востокмашзаводе» слесарем-машинистом 6 разряда. Порядок навел в своем втором цехе, даже добился повышения зарплаты. Женщин на заводе было много, только в его цехе 36 представительниц слабого пола. Война за сердце непьющего, положительного, разведенного, настоящего героя шла нешуточная. Самой прыткой стала вторая жена Тарана – Александра Мишина.

– Она замужем была. А узнала, что я одинок, и стала за мной ухаживать. Вместе коротать дни стали. Полтора года назад она умерла.

Теперь все хозяйство на плечах Ивана Антоновича. Сам и стирает, и убирает. Дважды в неделю в гости приходит социальный работник из центра «Ульба» – Курмаш Сапаргазина:

– Если он позвонит, попросит приехать, я всегда еду. Дважды в неделю обязательно захожу, о делах справиться, поговорить, помочь. А так он все сам делает. Один остался. Замечательный человек, с большой судьбой, – говорит она.

3 апреля у почетного устькаменогорца день рождения. Поздравить и узнать, как живет ветеран, пришли из КМС № 8, центра «Ульба» и акимата города. Звонил и сын Виктор, который сейчас живет в Воронеже. Он неоднократно звал отца к себе, но Иван Антонович отказался. Предпочитает остаться в родном доме, где все так знакомо. Компанию составляют верные друзья – кошка Катя и собака. Говорит, что для полного счастья ему не хватает стиральной автоматической машинки.

– Сложно самому стирать. Старость пришла, – грустно улыбается ветеран.

Человек с невероятной судьбой, гордость народа. На груди его звенят медали, заслуженные годами лишений и боли.

Диана Сухова

Память и гордость

1 апреля участнику Великой Отечественной войны Алексею Ивановичу Шаповалову исполнилось 88 лет. Поздравить ветерана пришел заместитель акима Усть-Каменогорска Андрей Брусенцов.

На фронт уроженец с. Песчанка Самарского района Алексей Шаповалов прибыл уже дипломированным финансистом. В приложении к документу об окончании Семипалатинского финансово-экономического техникума по предметам проставлены оценки «хорошо» и «отлично». 10 июля 1941 года умный, высокий, видный парень-казахстанец принял военную присягу в Невской Дубровке, что под Ленинградом. Этот день у него связан еще и с речью по радио Верховного главнокомандующего Вооруженными силами СССР Иосифа Сталина. В рядах 13-ой Воздушной армии ему пришлось освоить новую специальность – радиотелеграфиста. Восемь часов быть в наушниках, вовремя получить нужную информацию из штаба, отправить ее в военных условиях, с жесткой дисциплиной, было его обязанностью.

– Многое зависит от подвижности кисти. Я специалист второго класса, печатал со скоростью 60 знаков в минуту, – рассказывает за чашкой чая ветеран войны.

Все 900 дней Ленинградской блокады Алексей Шаповалов провел в желании отстоять город-герой, прорвать блокаду. В самые трудные дни ветеран услышал стихотворение Джамбула «Ленинградцы, дети мои». Однажды солдатам привезли яблоки, подарок поэта.

– Это был апорт, – рассказывает Алексей Иванович. – Рядом со мной служил казах, мы с ним обнялись.

С благодарностью вспоминает старый солдат, как в праздник от тыловиков привезли ватные штаны. Они выручали его в холодное, голодное время. Суточные 250 граммов хлеба и ни крошки более к концу войны высушили парня до 36 килограммов. Поэтому после войны, когда его отправили в Харьковское военно-авиационное училище, его комиссовали как негодного к строевой службе.

Про Победу радиотелеграфист узнал во время дежурства в ночь с 8-го на 9 мая на передовой в Эстонии. Не стерпел, выбежал к бойцам, радовались, как могли!

С тех пор прошло много лет, ушли в иной мир друзья-однополчане, с которыми он всегда поддерживал связь… Только редкие фотографии и награды напоминают о войне.

– Это моя первая награда, – показывает ветеран на медаль «За оборону Ленинграда», полученную в декабре 1942 года. – Вот – «За боевые заслуги», «За победу над Германией».

Немногим позже, уже в мирное время, к рядам боевых наград прибавились другие, в том числе орден Великой Отечественной войны, медаль Маршала Советского Союза Жукова. К высоким позициям стремился ветеран и на работе. Орденом Трудового Красного Знамени Алексей Иванович Шаповалов был награжден по итогам пятилетки, будучи начальником отдела комплектования и подготовки кадров Иртышского полиметаллического комбината. Тогда ему значительно удалось снизить текучесть кадров.

Сейчас достойный ветеран гордится спортивными достижениями внуков-хоккеистов. Один из них, Алексей Трощинский, участвовал в Олимпийских Играх в Нагано, Андрей в 2006-ом – в Турине.

Роза Кумаргажина