В зоне особого внимания

Хмурое дождливое утро. Район «шанхайского» рынка. Перед учреждением ЕЦ 166/1, или попросту СИЗО, многолюдно. Шум, гам, визг тормозов и громкий лай служебных собак. На свежевыкрашенных скамейках перед административным корпусом пара молодых девушек и пожилая женщина с усталым лицом. Все трое лихорадочно разрывают блоки сигарет, перекладывают из коробок в пакеты печенье и конфеты, вытаскивают из упаковок мыло и зубную пасту. В следственном изоляторе начинается прием передач от родственников...

Что министр, что бомж – все едины

Несколько дверей с решетками, длинные полутемные коридоры. И вот кабинеты руководства.

– Присаживайтесь. У нас не говорят «садитесь», – смеется заместитель начальника по воспитательной работе среди осужденных, подполковник юстиции Дюсен Каиржанов. Улыбка с лица сходит моментально. Место работы не может не накладывать свой отпечаток.

За многие годы службы в системе УИС Дюсен Каиржанов видел немало. Но в последние годы его подопечные сплошь с громкими фамилиями. Мухтар Аблязов, Галымжан Жакиянов, Жаксыбек Кулекеев, Нурлан Искаков, Аблай Мырзахметов, Алимжан Бралиев…

Первый вопрос, который напрашивается сам собой: как вчерашние первые лица государства живут в СИЗО?

– Почему все думают, что чиновники здесь находятся на каком-то особенном положении?! – недоумевает Дюсен Каиржанов. – Они такие же, как и все! Никаких привилегий для них здесь нет. Да и у нас нет возможностей создавать им какие-то особые условия.

Хотя, как выясняется в дальнейшем, чиновники, обвиняемые в коррупции, все-таки сидят отдельно от убийц или наркоманов. Да и камеры у них не такие «вместительные» – максимум на четверых. В остальных живут и по шесть, и по 12 человек. Разделения вполне логические: женщины – отдельно, несовершеннолетние – отдельно, курящие не сидят с некурящими, больные изолированы от всех остальных. Чиновники хоть и находятся в одном бараке, но если проходят по одному делу, их расселяют по разным камерам. Сейчас их 36 человек: госслужащих, бывших сотрудников МВД, Минобороны, Минюста…

– Будь он министр, будь он просто человек, в первый день, когда он попадает сюда, он теряется, – говорит Дюсен Каиржанов. – Приходится с ними разговаривать, объяснять. Я лично встречаюсь с каждым из них и разговариваю как психолог, хотя у меня нет психологического образования. Большинство, конечно же, сначала в шоковом состоянии.

В учреждении ЕЦ 166/1, рассчитанном на 1080 человек, в настоящее время содержатся около 700 – подозреваемые, обвиняемые, подсудимые, осужденные, лица, в отношении которых обвинительные приговоры еще не вступили в силу, и осужденные, ожидающие этапирования в другие исправительные учреждения. Здесь же находятся 54 человека из так называемой хозяйственной обслуги – люди, впервые осужденные на срок до пяти лет.

– Они производят уборку территории, помещений, раздают пищу. Обычно мы подбираем тех, кто имеет специальности повара, пекаря, сварщика, электрика, – рассказывает Дюсен Каиржанов.

Кстати, экс-глава национальной компании «Казахстан темир жолы» Жаксыбек Кулекеев находится именно здесь, в числе хозяйственной обслуги. Работает …хлеборезчиком.

– Я ему предложил именно эту работу, он не отказался! Ну не могу же я бывшего министра заставить мыть полы! Кто-то должен и хлеб резать, знаете, сколько его каждый день здесь съедается! – продолжает Дюсен Каиржанов.

Каждый день в СИЗО ничем не отличается от предыдущего. И завтра будет так же, как и вчера. Подъем в 6.00, отбой в 22.00. Прогулка – 1 час в день для взрослых, 2 часа – для несовершеннолетних и 3 часа – для женщин с детьми. Но когда дождь, мы никого не выпускаем.

– Как только они к нам поступают, мы выдаем им постельные принадлежности. Если люди хотят свое, то это не запрещено, у тех же чиновников своя постель. Предметы личной гигиены должны принести родственники, – говорят в СИЗО.

Хлеб, зрелища и досуг

– В каждой камере есть телевизор. Нет ограничений и в литературе, можно читать все. Есть библиотека. Фонд у нас большой – 5495 книг! – не без гордости рассказывает Дюсен Каиржанов. – Всем желающим библиотекарь разносит книги. Родственники обычно передают свежую прессу. И люди читают, что хотят – хоть «Казправду», хоть «Свободу слова»! Так что нельзя сказать, что люди здесь оторваны от внешнего мира.

Но самое главное чтиво в СИЗО – Уголовно-процессуальный кодекс.

– Многие арестованные, вчерашние бомжи или наркоманы, знают его вдоль и поперек, – признаются сотрудники изолятора. – Бывшие чиновники, помимо прессы, читают историческую литературу, художественные романы, изучают иностранные языки. Есть настольные игры: шахматы, шашки, нарды. Карты запрещены категорически, азартная же игра!

Свидания максимум 30 минут. Адвокаты и родственники могут приходить хоть каждый день. В их отсутствие – фотографии. Но не больше трех. Некоторым приносят целые семейные альбомы. Некоторые, наоборот, суеверны, и даже фотографии детей сюда не приносят.

Питание в СИЗО – трехразовое. Судя по меню неплохое. Обед: первое, второе и компот. В рационе сыр, колбаса, овощи, фрукты, мясо, рыба… Калорийность блюд: 2 300 для обычных здоровых людей и 4 000 для больных туберкулезом.

– Некоторые здесь, знаете, какую «репу» отъедают! – смеются в столовой. – Особенно вчерашние бомжи!

Родственникам разрешается приносить все, кроме скоропортящихся продуктов – мяса, молока, яиц. Главное ограничение – не более 10 кг. В камерах разрешается иметь электрический чайник. Кипятильники, утюги строго запрещены, так как могут стать оружием.

Раз в неделю – поход в баню. Есть на территории СИЗО и свой парикмахер. Стрижет, естественно, бесплатно. Так что подопечные Дюсена Каиржанова выглядят всегда прилично.

– А вы что думали, мы тут тюремную робу заставляем их носить?! – восклицает он. – У каждого есть одноразовый бритвенный станок. Носят они такую одежду, какую хотят. Когда идут в суд, выглядят аккуратно. Посмотришь, вроде следственно-арестованный, наркоман, идет по 259-й статье, а выглядит как директор пивзавода! В костюме, при галстуке, часы…

Кстати, часы, деньги, золотые украшения, в том числе и обручальные кольца, изымаются и отдаются родственникам. Причина проста: такие вещи могут стать подкупом.

Место, где живёт надежда

Конечно, объявленная гуманизация дает свои плоды. Это почувствовали и сами обитатели СИЗО, особенно те, кто здесь не в первый раз, и сами сотрудники.

– Беспредела давно нет, – рассказывает Дюсен Каиржанов. – Знаете, сейчас все такие грамотные! Человек может совершить убийство, но все равно будет, грубо говоря, качать права.

Но чиновники ведут себя скромно.

– Они же высокообразованные, интеллигентные люди! В основном содержащиеся здесь бывшие высокопоставленные госслужащие немногословны. Вот Кулекеев, тихий, скромный. Но говорить с ним одно удовольствие! – Общаешься и сам умнее становишься, – откровенничает Дюсен Каиржанов. Я их всех просто называю на «вы», сами понимаете, по фамилии знать каждого не могу, но именно Кулекеева я называю Жаксыбеком Абдрахметовичем. Да и сталкиваюсь с ним чаще, чем с остальными, потому что он уже осужден и не сидит в камере, а живет там, где хозобслуга.

С носителями других громких фамилий, благодаря громким скандалам вокруг них, подполковник Каиржанов сталкивается только в рабочем порядке.

– Все свои проблемы эти люди решают через адвокатов. Конечно, ко всем приходят родные, жены, дети. А ко мне обвиняемые и подследственные обращаются только в рамках моей компетенции, – говорит он. – Я каждый день спрашиваю: «Здрасьте! Все нормально?». Они отвечают «Да, все нормально». Вот и все. Моя задача вовремя вывести их на прогулку, накормить и спать уложить. К нам они обращаются только с бытовыми вопросами: проводка перегорела, кран течет или утюг просят из бытовки, чтобы одежду погладить…

По словам сотрудников следственного изолятора у вчерашних обитателей министерств нет претензий ни к питанию, ни к условиям. Едят, что дают, на аппетит не жалуются, делают, что говорят. На прогулку ходят исправно и со здоровьем у них все в порядке.

– Поймите, они такие же люди, как и все остальные. Да, сначала они в шоке, говорят: «Нет, мы не виноваты!», но потом уже начинается дальнейшая работа адвокатов, и все мысли становятся о другом, – говорит Дюсен Каиржанов. – Естественно, никто не хочет здесь задерживаться! Но пока все они здесь, в следственном изоляторе. Изолированные от общества.

…Конечно, ни курс на гуманизацию, ни многочисленные визиты проверяющих чиновников всех мастей, ни пластиковые окна в камерах оптимизма не вселяют. Как ни крути – свобода она там. За тяжелыми железными дверями и колючей проволокой. Но у всех, находящихся здесь, – и убийц, и разбойников, и бывших министров есть надежда выйти… Не у всех она сбывается, но у всех она есть.

Фото Владимира БАХУРЕВИЧА

Динара БИСИМБАЕВА