Верните сына!

Горе в семью Натальи Григорьевны пришло в марте прошлого года, когда на шахте в городе Каражал (Карагандинская область) произошел обвал горной массы. Три с половиной тонны руды упали на ее сына Владимира. От полученных травм 30-летний мужчина скончался на своем рабочем месте. По трагическому совпадению работы, которые выполняла бригада в ту ночь, были направлены на обезопашивание (от слова – обезопасить) рабочих мест.

Владимир Якимец был проходчиком в АО «Востокшахтострой», которое как раз работало на шахте в Каражале. 25 марта звено проходчиков во главе с горным мастером Сергеем Семеновым в 20.30 спустилось вниз и приступило к выполнению задания. Нужно было отгрузить остаток горной массы, добурить забой, взорвать горную массу – в общем, привычный цикл горнопроходческих работ.

Где-то около двух часов ночи уже 26 марта звено проходчиков приступило к выполнению работ по приведению забоя в безопасное состояние. Оросив водой выработку, Якимец вместе с другими проходчиками разошлись по своим рабочим местам. В это время произошел вывал горной массы, которая и придавила Владимира. Проходчики сразу же прибежали на место трагедии, руками стали разгребать камни, изо всех сил пытаясь помочь товарищу. Семенов бросился к телефону и позвонил диспетчеру шахты. Через 48 минут тело Владимира на носилках было поднято на поверхность.

– Жизнь разделилась на две части – до смерти сына и после нее, – вытирая слезы, говорит Наталья Григорьевна. – До сих пор никак не могу смириться с тем, что его нет. Это такая боль, такие страдания… Привыкнуть к этому, смириться с тем, что сына больше нет – невозможно. Он был молод, здоров, полон сил.

Убитая горем мать решила добиться справедливого возмездия. Ведь независимая комиссия признала в случившемся 90% вины предприятия, назвав среди причин трагедии – «недостаточный контроль со стороны геологического надзора и геологической службы за состоянием массива горных пород». Кстати, сами геологи подтвердили, что последнее обследование состояния забоя, в котором погиб Владимир, проходило 19 марта. Ровно через неделю случилась трагедия. То есть целых семь дней особо опасная зона, требуемая ежедневного контроля, не обследовалась. Более того, опытные геологи должны были обследовать забой еще и для того, чтобы решить, где и как ставить крепежи, которых, как оказалось, не было вообще. Кстати, когда на месте трагедии работала комиссия, то рухнули еще пять тонн руды, чуть позже произошел еще один обвал. В результате забой закрыли.

Наталья Якимец стала настаивать на возбуждении уголовного дела, но везде ей отказывали. Мать дошла до Генеральной прокуратуры. И все-таки добилась того, что уголовное дело по факту гибели ее сына было возбуждено. Но каково же было ее удивление, когда выяснилось, что виновным выставили не предприятие, вину которого комиссия признала, а горного мастера Сергея Семенова, который вместе с Владимиром в ту ночь был в забое и всячески пытался ему помочь. Как раз к нему Наталья Григорьевна претензий не имела. Она, определив ответчиком предприятие, подала иск на возмещение морального вреда на сумму 100 миллионов тенге.

Спросить похоронившую сына мать о размере суммы язык не повернулся. Женщина сама ответила на незаданный вопрос.

– Считаю свои требования вполне обоснованными, – сказала она. – В судебной практике был случай, когда депутатские честь и достоинство оценивали в 60 миллионов тенге. Если посягательства на честь и достоинство наказуемо, то не может оставаться безнаказанным бездействие работодателя, приведшего к гибели человека, – убеждена женщина.

Конечно, АО «Востокшахтострой» не согласно с исковыми требованиями Якимец. Сначала представитель предприятия пытался убедить суд, что погибший сам виноват, якобы смерть, несмотря на заключение комиссии, произошла по причине «грубой неосторожности» проходчика. Затем рассказал о том, что предприятие старалось уменьшить страдания от смерти Владимира, оказывая материальную помощь семье. А потом и вовсе перестали посещать судебные заседания.

Справедливости ради необходимо сказать, что АО «Востокшахтострой» оплатило похороны погибшего работника, заключило договор аннуитетного страхования в пользу 8-летнего сына Владимира, по которому до совершеннолетия мальчик ежемесячно будет получать по 79 тысяч тенге. Также материальная помощь была предложена и матери погибшего, но Наталья Григорьевна отказалась от 200 тысяч тенге.

– Гибель сына нанесла мне огромную психологическую травму, – плачет женщина. – Я перестала спать, из-за перенесенного стресса у меня обострились хронические заболевания, врачи выявили новые – гипертония, бронхиальная астма, в начале года попала в больницу в тяжелом состоянии, была прооперирована, наверное, придется делать еще одну операцию. А они – 200 тысяч… Мне сын нужен живой и здоровый!

Юлия ЧЕРНЯВСКАЯ