Максим Бирбраер: «В детстве я мечтал играть за «Торпедо»

Гражданин Израиля, Бирбраер – выходец из Усть-Каменогорска, воспитанник усть-каменогорской школы хоккея. Между тем, его история в хоккее уникальна не только для нашего города.

Сегодня майка Максима Бирбраера экспонируется в музее Хоккейной Славы в Торонто. Почему, и как он удостоился такой чести – об этом и многом другом легионер рассказал в первом интервью официальному сайту команды.

– Максим, от лица болельщиков рада приветствовать Вас в Усть– Каменогорске! Мы знаем, что несмотря на статус легионера, вы – наш. Родились и жили в этом городе, именно здесь начинали играть в хоккей, прошли школу. А с чего для Вас все началось в этом спорте?

– Наверное, как и у всех – родители приложили руку. В моем случае это был дедушка – наверное самый большой фанат хоккея в Казахстане. Он не пропустил не только ни одной моей игры, но и тренировки. В пять или в шесть лет дедушка просто привел меня на каток и сказал – это твое. Помню я свой первый день: впервые встал на коньки, пошел по борту, вцепившись в него руками. На второй день взялся за стойку и поехал, а на третий начал кататься сам. Так и пошло. Думаю, в спорте, кроме хоккея, у меня не было иного пути. Дедушка был фанатом Усть-Каменогорского «Торпедо» с первого дня существования команды. И он живет хоккеем. У него есть специальная комната, где хранится, по-моему, каждая программка игры, на которой он побывал, он сам ведет статистику. Иногда мне даже страшно, как он увлечен хоккеем.

– Судя по всему, и Вам это передалось.

– Конечно, с самого раннего детства я помню, в семье постоянно были разговоры о хоккее, с дедом я ходил на игры, болел. А когда начал играть сам – это уже стало моей жизнью. – Помните свой первый трофей?

– Да! Лет до 12-ти я играл в защите. Помню, когда мы поехали на самый первый свой турнир, кажется, он был в Рудном, я получил приз лучшего защитника. Мне вручили шахматы, и я подумал: на что это они намекают? Но в тоже время это был стимул. Я знал, что да, скорее всего, у меня есть какой-то талант, и я буду продолжать хоккейную жизнь. И, в принципе, я не сделал ошибки и ни разу об этом не пожалел!

– Как получилось, что Вы сменили амплуа и стали нападающим?

– Дело в том, что до определенного возраста я играл во второй команде 80-го года рождения (городская ДЮСШОР, – авт.). Потом, меня заметили и взяли в первую (ДЮСШОР ВКО, – авт.). Наш тренер, Васильченко, посмотрел на меня и решил попробовать в нападении. И, знаете, я начал прогрессировать. Играл сначала в третьей пятерке, затем во второй. Играл здесь до 15 лет, потом мои родители приняли решение уехать в Израиль, которое поддержал также и я.

– Вы эмигрировали в Израиль. Что было самым трудным на тот момент в жизненном плане и в плане продолжения спортивной карьеры?

– Когда я уезжал, в голове было решение: в хоккей я, наверное, играть уже не буду. Я даже и форму с собой брать не стал. Но вот, что самое интересное и удивительное – уже на второй день пребывания в Израиле я вышел на лед. Случилось так, что друг нашей семьи познакомил моего отца с одним человеком, который имел отношение к хоккею, в том городе, где мы обосновались. Да, оказалось, там была хоккейная команда! И вот уже на второй день в Израиле я пошел на каток. Он был очень маленьким, примерно, как наше второе поле. И меня попросили: надень коньки, вот тебе клюшка, перчатки, прокатись пару кругов, брось шайбу. Я сделал это, после чего мне неожиданно сказали: «Ты хочешь играть за сборную Израиля?». Я сказал: «Да!». Вот так, после того, как я уже принял решение, что больше не буду играть в хоккей, я неожиданно продолжил в него играть. Меня пригласили в сборную Израиля, и уже в первый год я съездил на юниорский чемпионат мира, затем на молодежный и выступил также за взрослую сборную Израиля в 16 лет в чемпионате мира дивизиона «Д».

– Как получилось, что Вы оказались в Канаде?

– На юниорском чемпионате я выступил достаточно хорошо. Там не было ребят, которые до этого прошли бы какую-то школу – все на любительском уровне, поэтому я выделялся очень сильно. И человек, который приехал из Торонто в конце турнира сказал мне: «Если ты хочешь серьезно играть в хоккей, приезжай в Канаду, я устрою тебе пару просмотров». И я сказал: «Конечно, хочу!». Таким образом, в Израиле я прожил меньше года, собрал одну сумку с вещами, сел на самолет и уехал.

– Наверное, это и спасло дальнейшее развитие вашей карьеры?

– Конечно, если бы я остался в Израиле, у меня не было бы прогресса и, скорее всего, я не играл бы не только в профессиональный хоккей – вообще о хоккее речь не шла бы. Но, я уехал в Канаду и для меня приоткрылась дверь – первая же юниорская команда, в которую я пошел на просмотр, подписала со мной контракт. Три года я играл там, и последний мой год оказался очень удачным – я лидировал по голам во всей лиге. Меня познакомили с человеком, который был связан с агентской деятельностью, и я ему очень понравился. Я играл во второй юниорской лиге. Обычно там не принято, чтобы скауты ходили на игры юниоров второго дивизиона. Но для меня сделали исключение. И в 2000 году я попал на драфт НХЛ, был выбран «Нью Джерси». Это была очень большая удача!

– Вы, действительно, единственный в истории Израильского хоккея игрок, задрафтованный НХЛ?

– Да. Мою майку даже повесили в хоккейном музее в Торонто, как первого израильтянина, попавшего на драфт.

– Как складывалась ваша судьба дальше, после подписания контракта с «Нью Джерси»?

– Играл три года в фармклубе, потом подписал контракт с «Флорида пантерс» – еще год отыграл в их фарме. Так, в Северной Америке в общей сложности проиграл 7 лет.

– Сложно было адаптироваться к «их» хоккею?

– Хоккей там, действительно, другой. Другие приемы, он более силовой. Выходишь с игры и тебе нужно накладывать лед практически на все части тела. Там могут и клюшкой ударить, и встретить хорошо. Нужно быть готовым ко всему. Но мне этот хоккей и раньше нравился. Даже когда играл здесь, я все время смотрел НХЛовские выборки на видео. И что больше всего привлекало – это достаточно многоплановая игра. Мне нравится и кого-то встретить, мне нравится и забить гол, и отдать передачу. Мне нравится играть в эмоциональный хоккей. И по-моему, это сыграло мне на руку. Я играл в канадский хоккей и добавлял туда европейскую школу. И когда попал уже в профессионалы, мне опять же было легче, потому что я мог применить и одну школу, и вторую, и моя игра становилась многообразней.

– С Израилем вы продолжали поддерживать отношения – играли за сборную?

– За сборную играл с 1996 года по 2000. За этот период мы заняли много 2-х мест. А в 2000 году в Испании выиграли золотые медали и вышли в другую группу. Но после 2000 года мне не довелось играть за Израиль в течение восьми лет, потому что у меня получалось наслоение: время проведения чемпионатов совпадала с играми плей-офф, концовкой сезона. И в 2008 году мне представилась такая возможность – я съездил с нашей сборной на чемпионат мира несколько месяцев назад. Медали взять не удалось, но заняли 4 место.

– Как после стольких лет в Северной Америке вы оказались в Европе?

– Это случилось два года назад. Мне было уже 25 лет, и я решил, что этот этап, когда я играл в фарм-клубах НХЛ, прошел. Я решил, что 25-26 лет – это время, когда нужно зарабатывать деньги. К тому же, у меня были и другие предпосылки. В последний год я порвал себе колено, пропустил практически весь сезон и на этой эмоциональной волне я хотел полной смены картины. Я решил поехать в другую лигу, в другую страну. Мне очень понравилось в Кардифф, в Англии.

– Если сейчас оглянуться назад, какая из стран Вас более всего покорила как человека, и как спортсмена?

– Об Израиле мне сложно что-либо говорить. Поскольку в этой стране в общей сложности я провел менее года. Играя в Англии, мне нравилась Англия. Но Канада – эта страна, которая, действительно меня покорила. Я там живу и в данный момент я считаю, что там мой дом. Что касается спорта, я жил в Торонто – это не просто столица хоккея, это его эпицентр. Там люди живут хоккеем. В городе более 300 доступных катков, и там играют все. Если человек не держал в руках клюшку – это большая редкость.

– Два года выступая в Элитной Британской Лиге, Вы были одним из ведущих игроков «Кардифф Девилс». С чем было связано решение вернуться в Усть-Каменогорск? По прошествию сезона 2007-2008 у Вас, наверняка, были другие предложения?

– Да, предложения были поиграть в Германии, в Австрии, но опять же нужна была смена картины. Английский хоккей очень похож на канадский, там много канадских тренеров. В Германии хоккей примерно такой же, как в Англии. Я думаю, те навыки, которые я приобрел в разных лигах, помогут мне развиваться дальше – это мой плюс. И именно поэтому мне интересно поиграть здесь. Полагаю, это будет неплохо для моей карьеры. Конечно, еще одно обстоятельство, повлиявшее на мой выбор – я здесь не был 12 лет! В детстве я мечтал играть за «Торпедо». Тогда мне казалось, что это недосягаемая высота. И тут появился такой шанс! К тому же, в Усть-Каменогорске по-прежнему живут мои бабушка и дедушка, сейчас приехали сюда и родители. Словом все «звезды сошлись» на том , что я должен играть здесь, и я принял такое решение.

– После 12 лет отсутствия, какое впечатление произвела на Вас страна, город, команда?

– Конечно, страна изменилась. Уровень жизни поднялся, и очень приятно было видеть это. Хотя, здесь еще многое нужно изменить, многое создать. Но хорошо уже то, что преобразования идут в правильном направлении. А на счет команды, я был удивлен. Ребята – классные, мне пока очень нравится в команде. Уже начал осваиваться. Думаю, я сделал правильный шаг, правильный выбор и пока я о нем не жалею.

– В предсезонном турнире в Словакии Вы играли в звене вместе с другими легионерами. Как вы находите сейчас общий язык с ними?

– По двум играм судить сложно. Наш центральный нападающий играл вместе со мной в Кардифф и, конечно, у нас есть какое-то общее понимание игры, какие-то общие схемы. Если я буду продолжать играть в этом звене, думаю, получится хорошая связка. Если нет – буду играть с другими ребятами и, уверен, смогу адаптироваться. Я играл уже и с Вадимом Рифелем, и с Максимом Комисаровым – мне тоже понравилось.

– Какие цели вы ставите перед собой на этот сезон?

–Хотел бы провести его удачно, по возможности, быть лидером. Но самое главное, чтобы и команда выступила максимально успешно – заняла первое место. Я думаю, что со всеми изменениями на это нам можно рассчитывать, и я мечтаю, что команда займет первое место в лиге, и мы выйдем КХЛ. Для города это будет здорово!

– А как бы вы охарактеризовали себя вне хоккея?

– Я могу ужиться везде и со всеми, поэтому у меня очень много друзей и в Израиле, и в Англии, и в Канаде. Я так бы описал себя: «простой парень».

– У Вас есть семья, вы привезли ее с собой?

– Нет, пока у меня нет семьи. Такая жизнь – столько стран, столько языков, постоянные разъезды. Очень тяжело при этом иметь какие-то привязанности. Я просто не хочу сейчас этого делать.

– Это будет приятное известие для болельщиц «Казцинк-Торпедо». Вы уже знаете, что в Усть-Каменогорске женщины составляют значительную часть аудитории на матчах.

– Я не знал этого, но это приятная новость. Там, где я играл ранее, особо не принято, чтобы женщины ходили на хоккей. Но, я думаю, трибуны от этого будут выглядеть лучше!

– Спасибо за беседу и удачи в предстоящем сезоне!