Хоккейные перекрестки Максима Беляева

- Иного выбора у меня, действительно, не было. Где-то в четыре года отец поставил на коньки. Произошло это под Ленинградом, куда наша семья ненадолго уезжала из Усть-Каменогорска. Когда вернулись домой, пару сезонов занимался у него в группе (1977 г. р.) Затем перешел в команду своих сверстников, к Владимиру Васильевичу Стрельчуку. Он, как говорится, и вывел в люди.

- Надо пологать, не без помощи отца?
- Естественно. В тренировочный процесс он сильно вмешивался, но всегда держал под контролем, как складывались мои взаимоотношения с шайбой. В юные годы частенько поругивал. Ведь у меня много чего не получалось. И поначалу приходилось довольствоваться местом в четвертом звене, откуда до серьезного уровня затем поднимаются не многие. Тут-то и сказалась роль отца, постоянно твердившего мне, что наряду с катанием в хоккее важен характер. Чтобы работать, не отчаиваться никогда - в любой, казалось бы, безнадежной ситуации.  И тогда все воздастся сторицей, рано или поздно. Он оказался прав. Хотя я и сейчас не какой там супермастер, но кое-чего, считаю, добился. Не хочу хвалиться, но многие в России отмечают, что школа владения коньками у меня именно усть-каменогорская.

- В каком возрасте дебютировал в основе?
- В 16 лет. Первый раз меня выпустили за мастеров в товарищеской встрече с Новокузнецком. Где-то перед Новым годом, кажется. И дальше стали постепенно привлекать. Меня, Рифеля, Еремеева, Медведева, потом Федю Полищука. Борис Викторович не боялся доверять совсем молодым ребятам, кстати, не делая никаких поблажек на годы – ни в играх, ни на тренировках. Процентов 50 игр за сезон мы проводили.
- Забивали?
- Я-то не очень. С голевым чутьем не совсем ладилось. Почему-то на передачи больше тянуло. Видимо, еще и потому, что отец в свое время подсказал обратить внимание на игру  Могильникова. Это было, когда Сергей Петрович, возвратившись в Усть-Каменогорск, в силу своего возраста играл, в основном, на партнеров. Почему-то это и запало мне, стало как бы доминирующим в дальнейших действиях на льду. Что, в принципе, от центрового и  требуется. Организация атаки, да еще помощь обороне.

- Ты габаритами особо не отличался по молодости?
- Это сегодня у меня рост 180 см и вес 85 кг. А тогда, как говорится, не впечатлял своей «физикой». Как и многие в нашей юношеской команде: Рифель, Полищук, Макаров, Кириченко, Мирошниченко. Только Заржицкий, Гольц, да Колесник выделялись ростовыми данными. 

- С вашим годом особой перспективы не связывали. А сегодня именно ребята 1979 года рождения наиболее представлены в большом хоккее.
- Мы постоянно были единым кулаком, добиваясь всего благодаря характеру. Лидерами  у нас было звено Рифель – Заржицкий - Еремеев. Я играл и с Полищуком, и с Макаровым, с Кириченко, с Фальфутдиновым.

- Ваш год один из последних, кто добился высоких результатов на всесоюзной арене. В финале первенства СНГ среди сборных регионов вы выиграли серебряные медали, уступив в решающей встрече только хозяевам льда – москвичам.
- Своим годом еще выступали в азиатском первенстве, ездили в Корею. Заняли второе место, проиграв в финале японцам. На матч с ними вышли буквально с самолета, двое суток просидев в ожидании рейса из Алматы. Затем были молодежные чемпионаты мира. С 1978-м годом в Финляндии обыграли канадцев, словаков, показав лучший результат за все годы выступления в группе сильнейших молодежных команд. И в следующем чемпионате, в Канаде, казахстанская сборная уверенно удержалась в элите. Тогда мы обыграли «молодежку» Швейцарии со счетом 3:0. А ездили за океан вместе с нашим годом ребята 1980 г.р. Я играл с Рифелем и Еремеевым. С кем и  далее чаще всего выходил на лед. Пока наши пути не разошлись по разным клубам. Олег перебрался в Россию, Вадим в Германию, я в «Казахмыс»

- Почему именно в Караганду?
- После предсезонки перед самым началом чемпионата Мышагин дал понять, что в «Казцинк-Торпедо» меня не видит. Хотя во второй команде вместе с Сашей Семеновым и Юрой Могильниковым мы забивали больше всех. Картаев пригласил к себе. Около восьми человек уехали к нему тогда из Усть-Каменогорска. Не все задержались. А нас с Юрьевым и Таныгиным объединили в одно звено.

Поначалу много чего не получалось. Не хватало игровой практики, хладнокровия. Но Картаев все-таки доверял, и мы своим звеном в первом сезоне, не пропустили ни одного матча. Со временем стали прилично забивать, все чаще выходя на игры вторым составом. Первыми были Тарасенко – Касаткин – Крутохвостов. Много чему научился я у Андрея Тарасенко. Он всегда мог подсказать, причем во время игры, что я делаю лишнего, а что нормально.

Он, в принципе, мне и присоветовал попробовать свои силы в суперлиге, о чем я и сам подумывал. Когда Андрей уезжал в «Сибирь», вроде бы одним из тренеров, пообещал вызвать на предсезонные сборы. Но во время весенней восстановительной поездки в Турцию туда позвонил не он, а Герсонский  и предложил приехать на «смотрины» в Уфу. Довольно неожиданное предложение, не исключаю, что отец замолвил словечко. Поначалу было очень тяжело, никого не знал совершенно. Но летние испытания на сборах вроде бы выдержал. И перед самой заявкой на очередной чемпионат главный тренер Ишматов объявил, что остаюсь в «Салавате Юлаеве». В статусе легионера. В первый год, конечно, играл немного. Хотя тройка была у нас неплохая. По краям выходили белорусские ребята Мелешко и Чуприс. Оба из забивающих. Часто выпускали нас в большинстве. С ними я и набрал восемь очков в дебютный свой год. А так основной сложностью для меня было перестроиться чисто психологически на уровень Суперлиги, осознать, что ты можешь делать на льду не хуже других. Возникали сомнения, вплоть до того, что подходил к Герсонскому со словами – не уехать ли обратно? Благо, из Караганды постоянно названивали, чтобы возвращался. Сергей Рафаэлович неизменно отвечал – потерпи. И потихонечку все образовалось. На второй год с приходом в команду Сергея Михалева ко мне с Мелешко поставили Тарасова из Хабаровска. Весь сезон провели вместе, а я фактически не пропустил ни одного матча, даже товарищеского. Выходили чаще всего вторыми, иногда и первыми.  Много доверяли играть в неравных составах. За чемпионат мне удалось набрать 23 очка. Команда финишировала в «регулярке» третьей, и, кажется, пятой по итогам плей-офф. Ну, а дальше возникла проблема с легионерством. Клуб поставил задачу выиграть чемпионат. Начали усиливаться более опытными игроками. Мне, в общем-то, предлагали остаться, отношения с ребятами, с тренерами, с руководством сложились хорошие. Но я понимал, что очереди среди легионеров на место в основе не избежать. Пригласили еще троих чехов. Какой смысл ждать, пока кто травмируется. И мы с Димой Мережко решили уехать из Уфы.

- И лишились золотых медалей!
- По ходу сезона я следил за играми Уфы. Часто созванивался с ребятами.  Не думаю, что наше звено было бы лишним. Но они предпочли проверенных. Рад, что все у них получилось, что победили в плей-офф. Работа там была проделана громадная. По селекции, по финансированию.

- Почему именно Тольятти выбрал?
- Агент предложил. Были и другие варианты, но он убедил остановиться на «Ладе». Приняли хорошо, сразу же решив вопросы быта. В команде были ребята, с кем раньше сталкивался, и даже земляк Женя Пупков. С Виктором Чечелем, работающим в фарм-клубе, сразу же установились добрые по-устькаменогорски отношения. Несколько неожиданно предложили мне быть капитаном команды. Хотя местные болельщики достаточно ревниво воспринимают подобные назначения, если КЭП не из своих. Стартовали неплохо, все получалось как будто и у меня.

За первые 7-8 матчей набрал 10 очков. Затем возникли разногласия со вторым тренером Востриковым. Стали реже ставить на игры. А на выезде за вторую команду перед Новым годом случилась травма – надрыв связок. Месяц ждал, пока оформили визу в Германию, чтобы там пройти обследование. Когда туда приехал, доктора ничего страшного не нашли. Связки уже почти срослись. Сделали наколенник. Но сезон-то уже заканчивался. К сожалению, без меня. Стал заниматься восстановлением физической формы. Приехав в Усть-Каменогорск, вышел на лед. Вроде бы нормально все получалось.  Иначе бы место в сборной не доверили.

- Что дальше после возвращения с чемпионата мира?
- Сказал агенту, что если в «Ладе» останутся те же тренеры, то мне там не будет никакого смысла задерживаться. Но всех троих уволили, и президент клуба на мой звонок ответил, что команда готова продолжить со мной сотрудничество. Все решится в конце апреля, когда заканчится контракт с командой. Есть уже интерес со стороны других клубов Суперлиги, даже тех, кто нынче боролся за медали. Если же откровенно, то вновь переезжать куда-то не хотелось бы. В Тольятти сложились со всеми нормальные отношения. Команда молодая, перспективная. Всего лишь пока трое легионеров, вместе со мной.

- Но фактор легионерства в связи с образованием КХЛ уже изжил себя?
- Пока на сей счет нет никаких четких документов. И тот же Виталий Колесник не рискнул поехать на чемпионат мира за Казахстан, так как в связи с этим нет никаких гарантий, что потом не осложнятся дела в «Химике», где он сегодня вратарь номер один.

- Но ведь на вас, устькаменогорцев, выступающих сегодня в российской Суперлиге, рассчитывают в Астане.
- Звонили и мне. Не исключен такой поворот событий в моей хоккейной жизни. Когда  я разговаривал с Борисом Семеновичем Рыбом (начальник команды ХК «Барыс» - прим. ред.), он сказал, что поставлена задача собрать всех воспитанников казахстанского хоккея. Почему бы и нет? Смотря какие условия будут созданы под этот вариант.

- Ну и, наверное, не менее соблазнительно собраться всем вместе, чтобы открыть новую страницу в истории казахстанской шайбы, попытаться доказать, что наш хоккей, и в первую очередь усть-каменогорский, может выдерживать соперничество на самом достойном уровне. Справедливее было бы, чтобы это происходило под флагом Устинки. Как бы то ни было, Максиму Беляеву годы еще позволяют намечать рубежи и посерьезнее в своей спортивной биографии. Или уже подумываешь о финишной точке?
- Тридцать мне будет в следующем году. По нынешним временам нахожусь на самом пике. Порой ловишь себя на том, что мог бы добиться и большего. Но если пробился в Суперлигу, еще есть шанс заявить о себе повесомее. Сил предостаточно, опыта поднабрался. И о точке говорить совсем рано.

- Семья того же мнения? Какая она сегодня у тебя?
- Жена и сынишка. Думаем еще об  одном ребенке.

- Первенец, небось, уже стоит на коньках. Сколько ему годков?
- Четыре. Хоккейная форма  почти вся есть. Пару раз ставил на лед. Глазки горят. Но навязывать хоккей и только хоккей рановато. Пусть подрастает. А азами катания пока потихонечку займется отец, точнее, дед, заслуженный тренер Владимир Николаевич Беляев.

Павел ФАДЕЕВ

При использовании материала ссылка на сайт www.yk.kz обязательна.