Сила – в рогах (+фото)

Из-за уникальности этого продукта маралов пытаются разводить в разных регионах, но общепризнанным считается тот факт, что лучшее качество пант – у марала алтайского, который живёт практически в диких условиях. В Казахстане такие мараловодческие хозяйства сосредоточены на Востоке.

Основные потребители препаратов на основе пантов марала – корейцы и китайцы. В Корее существует легенда, что боги завещали людям два самых сильных природных средства: среди растений – женьшень, среди животных – маралов. Пантосодержащую продукцию используют для лечения суставов, нормализации давления, улучшения пищеварения, умножения жизненной энергии, но особенная слава о них идёт как о повышающих мужскую потенцию.

В основном «маралий край» – это Катон-Карагайский район, где этим гордым животным привольно живётся на высокогорных джайляу. Как правило, места их обитания огорожены деревянными заборами, которые теряются в лесах. Площади для выпаса – по несколько гектар. Зимой маралов собирают в открытые стойла (закрытых для нескольких сотен голов практически никто не строит), а весной выпускают – отдельно самок с оленятами, отдельно – самцов, чьи рога и являют собой чудо-средство.

На краю земли

Если следовать карте, дорога упирается в горы. Край света, дальше пути нет, пара деревень впереди – и всё, граница, поставленная самой природой. Если не знать, где сворачивать на Шубар-Агаш, то этого места можно и не найти: с трассы – буквально прямо в гору. Пять километров вверх по узкому ущелью, где дорога то и дело пересекается с шумной, скачущей по камням речкой, проезжают минимум за час. И то – только на «УАЗике» или «ГАЗ-66», знаменитой «Шишиге». На новомодных джипах попробовать можно, но, скорее всего, где-нибудь на полпути их придётся вытаскивать с помощью той же «Шишиги». По пути – с десяток мостиков и столько же следов от камнепадов. Вокруг – высоченные вековые ели, сосны и кедры. Когда поднимешься – едва не задыхаешься то восторга: бесконечные цветущие поля, плюшевая зелень гор, заснеженные вершины вдалеке… Здесь расположено одно из катонкарагайских пантовых хозяйств.

В ауле Шубар-Агаш живут 11 семей. В местной школе (до 4 класса) в этом году – только два ученика. Директор школы здесь – и завхоз, и учитель по всем предметам, он же моет вечером полы. «Так всегда было», – улыбаются местные жители. Все они помогают мараловодческому хозяйству: осенью дружно выходят на сенокос, летом помогают при загонах, резке и заготовке пантов, крови и мяса, ремонтируют ограждения. А ещё здесь в каждом доме варят сладкий сироп на основе маральей крови, взятой из свежесрезанных пантов. Называют его пантокрином и уверяют, что просто кровь и сахар в качестве консервантов не столь полезны, как смесь с отварами целебных трав, растущих высоко в горах. Вид и названия этих трав знает каждый местный ребёнок, но случайным гостям показывать, где растут эти богатства, не собираются. В крайнем случае, принесут посмотреть уже собранные.

Сержан Етекбаев тридцать лет занимается маралами. Сначала был мараловодом, как и его отец, и дед, теперь вот вырос до управляющего хозяйством «Димаш», в котором сейчас 450 голов. Он следит, чтобы всё происходило по правилам: выбор маралов, процесс резки, сбор крови и обработка пантов. Для каждой процедуры есть строгие показатели – вес спиленных рогов, время и температура выдерживания их в жарке и сушке учитываются в специальном журнале.

Кровавый пир

Время резки пантов – с начала июня почти до конца июля. Проводят ее каждую неделю. Рано утром несколько мужчин верхом отправляются в загон за маралами. Отбирают пару десятков самцов, у которых рога с пятью отростками, с криками загоняют их в «коридор», по которому животные попадают в небольшое огороженное стойло. Отсюда всадники загоняют по одном маралу на операцию в так называемый станок – устройство для фиксации животного. Заведя, а порой и затащив на аркане с помощью нескольких человек, марала в станок, ему стискивают бока большими бревнами с помощью лебедки. Затем из-под ног животного «уходит» пол, и он становится фактически неподвижным. Голову фиксируют с помощью мешка, также двое помощников держат марала с двух сторон за арканы, привязанные к рогам. Ещё двое мужчин находятся сверху, порой даже сидя на спине животного. Рога «снимают» ручной пилой – и чтобы ненароком не поранить оленя, и чтобы не оглушить его, напугав еще больше.

– Конечно, это больно, – признаются участники процесса. – Но быстро. В давние времена ради ценных пантов оленей просто убивали.

Срезанный рог передают на взвешивание и маркировку, а к ране-обрубку, из которой обильно сочится кровь, подставляют посуду – пластиковые бутылки, чтобы собрать сырье для пантогематогена, и стаканы – для тех, кто хочет выпить мощной субстанции, наполненной гормонами. Пьют сразу же, смешивая обычно с водкой, реже – с минералкой. Если этого не сделать, через три-пять минут кровь свернется, загустеет, станет похожей на желе.

Как правило, на резку приходят одни мужчины. И потому что зрелище окровавленных маральих морд – не для слабонервных, и потому что этот дикий, первобытный ажиотаж с распитием алого напитка женщинам трудно даже представить, и потому что каждый пришедший свято верит в то что глоток свежей маральей крови чудодейственно увеличит его мужскую силу.

…На место среза маралу прикладывают компресс из глины и квасцов для заживления и дезинфекции. Обезроженное животное выпускают, и, удивленно мотая внезапно полегчавшей головой, оно исчезает в лесу.

А спиленным рогам предстоит кропотливая многодневная подготовка: варка, жарка и сушка строго по графику. Покупатель не будет проверять, что записано в журнале, он просто посмотрит на срез рога: если там будут белые, не заполненные кровью, пустоты, – панты обработаны некачественно, технология нарушена.

Кому с пантами жить хорошо?

Как уже говорилось выше, основные потребители пантовой продукции – корейцы. Как правило, именно они и скупают большинство сырья, заготовленного в Катон-Карагае. Причем цена на него постоянно падает – ведь в мире появляется все больше подобных хозяйств, сейчас самое большое поголовье маралов – в Новой Зеландии. Но от этого катонкарагайским мараловодам не становится легче, климат в этом горном краю, где всего два тёплых месяца в году, не добреет, заготовка дров и сена не дешевеет. Собственно, доходов от продаж едва хватает на зарплату – примерно по 20 тысяч тенге в месяц. Мараловоды вспоминают советские времена, когда животных за счет государства обеспечивали фуражом, специальными подкормками, от которых они становились крепче, и рога росли быстрее. И только недавно про отрасль вспомнили: начали выделять субсидии на ГСМ, ремонт ограждений, запчасти и т.д. О кормовых добавках пока речи не идет…

– Ещё и цена постоянно падает, – говорит Сержан Камалович. – Раньше килограмм готовых пантов стоил тысячу долларов, сейчас – 150. Цену сбивают корейцы, пользуясь тем, что если они не возьмут панты – никто не возьмет…

Собственным производством занимаются лишь несколько восточноказахстанских фирм, из них самые крупные – «Катон-Карагайский олений парк», «Гемма» и «Аксу-Дэен». Они производят спиртовые настойки и сладкие сиропы, гематоген и медовые смеси с добавлением пантов марала. К сожалению, широкого распространения эта продукция пока не получила, и купить её можно в основном только в офисах производителей. В специализированных «отделах здоровья» эти товары местных производителей продают в два-три раза дороже.

Научный подход

Есть в Восточном Казахстане и степные мараловодческие хозяйства. Их заводчики уверены, что плюсы «полевого» мараловодства – в большем количестве и разнообразии трав для питания животных, в более мягком климате, а значит, комфорте. Глава крестьянского хозяйства «Багратион» Василий Воропай несколько лет буквально влюбился в мараловодство, начал заниматься – и сейчас на его полях пасутся 500 оленей и уже работает пантолечебница. Не нужно ехать далеко по дороге и высоко в горы – всего в ста километрах от областного центра, Усть-Каменогорска, можно окунуться в те самые знаменитые «кровавые ванны», от которых, якобы, молодеет тело и дух.

Правда, «кровавыми» эти ванны бывают или в легендах, или… в недобросовестных лечебницах, где в воду добавляют кровь. Хотя для ванн должна использоваться другая субстанция – так называемая сурпа. Это вода, в которую при кипении опускают срезанные рога, чтобы кровь в них «законсервировалась». При этом в воду выделяется сукровица, и «бульон» становится желтоватым по цвету с легким, едва различимым запахом дичи. В «Багратионе» есть давняя привычка – проверять в научных институтах любой вид своей продукции. Как-то отправили на экспертизу и «сурпу», и весьма удивились – оказалось, что полезных веществ в ней гораздо больше, чем в разбавленной крови марала!

Но это касается именно принятия горячих ванн, а вот для теплых обертываний и ножных ванн используется именно кровь. Также кровь, законсервированная с помощью водки, подается к столу как лекарственное средство (по разрешению врача). И здесь, также как в горах, уверены, что пантопродукция особенно эффективна в сочетании с фитотерапией. Поэтому перед ваннами пациенты заходят в баню разогреться, а потом принимают фитобочку с испарениями лекарственных трав, а между процедурами пьют специальные травяные сборы.

Но главная гордость «Багратиона» – это производство нового отечественного продукта со 100% содержанием пантов.

– Дело в том, что полезные вещества из пантов экстрадируются в настойки или отвары только до 7 процентов, – говорит доктор биологических наук Александр Воробьев, сотрудник Восточно-Казахстанского государственного университета. – Полезнее всего было бы принимать внутрь сами панты, но основная сложность – их измельчение.

Раньше казалось, это невозможно. Рога сложны для измельчения, это один из самых прочных в природе материалов, и никаких специальных приспособлений для них нет. Но Василий Воропай славится в Восточно-Казахстанской области как человек, которого слово «невозможно» только стимулирует, но никак не пугает. И он обратился… к научным промышленникам.

– Мы несколько лет проводили технические испытания, – говорит Анатолий Ковшик, директор завода «Вибромаш», – отправляли продукт на различные исследования. В итоге нашли оптимальные показатели – чтобы сырье было измельчено до таких размеров, практически нано-частиц, которые очень легко усваиваются организмом. На ощупь вы не узнаете, что эта коричневая пыль – рога. «Пантомарал» больше похож на муку. Чтобы производить его в промышленных количествах, мы сконструировали и смонтировали в КХ «Багратион» специальное устройство – вибрационную мельницу. Она измельчает панты в тонкодисперсный порошок, похожий на муку.

По исследованиям, проведенным учеными алматинского института и Александра Воробьева, при употреблении такого порошка эффект пантопродукции возрастает в 5-7 раз.

Судя по всему, панты алтайского марала – это тот самый эликсир молодости, который так долго ищут исследователи всего мира. Продукт, способный помочь не только при болезнях, но и для укрепления иммунитета, снятия стресса, для профилактики заболеваний в экологически неблагоприятных районах. Маралы на Востоке Казахстана есть, специалисты, работающие с ними, имеются, появились даже учёные, всерьёз применяющие науку в производстве оздоравливающих препаратов. Есть и свой контингент потребителей, из года в год приезжающих на «молодильные» сеансы. Нужно ещё пристальное внимание властей, и отношение к пантомараловодству не только как к «чуду», которое показывают гостям, а как к самостоятельной отрасли сельского хозяйства, требующей поддержки и развития.

Наталья Шимолина