Черное завтра Иртыша. Гидроэнергетика

Уже через пару десятков лет Иртыш обмелеет и перестанет быть судоходной рекой — эти прогнозы ученых, прозвучавшие три недели назад со страниц нашей газеты, многие восприняли как приговор. Ситуация пока небезнадежна. Однако времени, когда еще можно что-то исправить, остается все меньше. Причем это касается не только вопросов экологии и транспорта — то же самое в полной мере можно отнести и к гидроэнергетике. О ней, энергетике, в прошлом материале мы сознательно упомянули вскользь, пообещав подробно рассмотреть данную тему в следующей статье. Пришла пора держать слово.

Темная сторона

Главная угроза, нависшая над Иртышом, исходит от наших восточных соседей — китайцев. Год от года они забирают из реки на свои нужды все больше воды: растут площади пахотных земель, активно осваивается нефтегазовое месторождение Карамай, население страны, несмотря на все сдерживающие факторы, множится. А вода — это основа не только жизни, но и экономики. В 80-х годах прошлого века Китай ограничивался забором двух из девяти кубокилометров воды Черного Иртыша, ежегодно формирующихся на его территории. Но недалек тот день, предрекают российские и казахстанские ученые, когда Поднебесная сможет полностью забирать формирующийся на ее территории сток.

- В северных районах Китая проживает 42 процента населения страны, это примерно 538 миллионов человек, - делится данными научный руководитель лаборатории водно-энергетической безопасности технопарка «Алтай», инженер-гидротехник Анатолий Белослюдов. - Обеспеченность водой - порядка 14 процентов, а в год на каждого человека приходится 757 литров.

Вот вам для наглядности другая цифра: в Восточном Казахстане минимальная норма потребления воды на человека, заложенная в тариф, - 7500 литров в месяц. Ну, или 90 тысяч литров в год. Так что желание и намерение китайцев прибрать Черный Иртыш к своим рукам даже по-человечески понятны. Другое дело - чем это обернется для Казахстана и России, где потребности в воде из Иртыша также вполне очевидны.

- На реке расположены три крупных ГЭС, они являются ведущими энергопроизводящими предприятиями, - поясняет главный инженер алматинского производственного кооператива «Институт Казгипроводхоз» Равиль Вагапов. - При потерях хотя бы пяти кубокилометров воды мы лишаемся до 20 процентов энергетических мощностей, которые могли быть использованы на наше благо.

Разговоры об имеющемся дефиците электроэнергии ведутся на протяжении уже нескольких лет. Так, в 2005 году потребление превысило выработку на 711 миллионов киловатт-часов. С тех пор становится только хуже: к примеру, в прошлом году дефицит достиг отметки в 1240 миллионов киловатт-часов. Пока ситуацию удается худо-бедно держать под контролем за счет переброса электроэнергии из других регионов. Хотя, полагаю, веерные отключения января-марта прошлого года в памяти устькаменогорцев еще достаточно свежи.

В то же время потребление, если не начать жестко его контролировать и лимитировать, снижаться уж точно не станет. Скорее, наоборот — будет неуклонно расти.

- У меня есть три варианта дальнейшего развития событий, - говорит Анатолий Белослюдов. - Если все пойдет по третьему, самому неблагоприятному сценарию, уже в 2018 году мы получим непокрываемый ничем и никем дефицит в 290 миллионов кВт/ч. В 2019-м — 728 миллионов кВт/ч в год. В 2020-м — 1186. Все это означает одно: веерные отключения.

С тем, что Восточный Казахстан всего через несколько лет может стать эдаким темным пятном на карте, в управлении энергетики и коммунального хозяйства не согласны — их расчеты несколько разнятся с цифрами ученого. Однако и они особого повода для радости не дают.

Свет в конце тоннеля

Возможность избежать близящегося энергетического коллапса есть. И способ секретом ни для кого не является: необходимо строить новые гидроэлектростанции. Но от понимания до реализации в данном случае — целая пропасть.

- Еще в 1993 году была разработана схема размещения малых ГЭС на территории области, - поясняют в управлении энергетики и коммунального хозяйства. - По замыслу проектировщиков, на реках Восточного Казахстана должны были возникнуть 54 микроГЭС суммарной мощностью 1140 МВт.

Наиболее перспективными для гидроэнергетики региона специалисты называют Зыряновский, Зайсанский, Курчумский, Катон-Карагайский и Тарбагатайский районы. К примеру, строительство Курчумского каскада дало бы порядка 106 МВт мощности.

- Прорабатывается вариант строительства водохранилища на реке Убе. При высоте плотины 90 метров емкость водохранилища составит три кубокилометра, а ГЭС при плотине обеспечит мощность 150 мегаватт, - это слова Равиля Вагапова.

Имеются планы и по возведению станции на реке Ульбе.

Казалось бы, строй — не хочу. Но проблема в том, что лишь по одному из этих объектов - как раз таки по Ульбинской ГЭС - уже готово технико-экономическое обоснование (ТЭО). Иными словами, определено, что строить, где, как, для чего и во сколько это обойдется. В процессе разработки ТЭО и по Курчумскому каскаду. Остальные — даже не в зачаточном состоянии.

Кроме того, далеко не все специалисты видят в этом панацею, способную спасти энергетику Казахстана.

- Давайте будем разделять малую и большую энергетику! - призывает Анатолий Белослюдов. - Малая способна покрыть лишь локальные потребности сельских районов, но никак не решить вопрос энергообеспечения региона в целом. Нужно строить большие гидроэлектростанции. За 50 лет с момента пуска Бухтарминской ГЭС мы смогли построить и обосновать лишь одну крупную станцию — Шульбинскую. И все! С 1983 года мы ничего не строим.

Наиболее перспективным инженеру-гидротехнику видится создание четвертой гидроэлектростанции в каскаде Иртышских ГЭС — Булакской. Место для нее уже определено — в 20 километрах ниже по течению от Шульбинской. Ее запланированная мощность - 68 мегаватт. Но куда ценнее то, что Булакская ГЭС стала бы контррегулятором для Шульбинской ГЭС. С одной стороны, выравнивала бы неравномерные сбросы воды на основной гидроэлектростанции без ущерба для экологии региона и речного транспорта. С другой, согласно данным с официального сайта правительства Республики Казахстан, это позволило бы значительно повысить мощность Шульбинской ГЭС - с нынешних 180 мегаватт до 702.

Выгода очевидна. Все упирается в деньги. Первоначально строительство наметили на 2008 год, однако требуемой суммы - свыше 36 миллиардов тенге - не нашли. Перенесли на 2010-й, но дело с мертвой точки не сдвинулось до сих пор. По разным оценкам, работы по возведению Булакской ГЭС займут от четырех с половиной до шести лет. Так что еще как минимум пять ближайших лет вопрос обеспечения региона электроэнергией будет висеть в воздухе. А там и до обещанных Анатолием Белослюдовым веерных отключений рукой подать.

Что имеем — не храним

Определенные надежды часть специалистов связывает с переброской сибирских рек в наш регион (об этих проектах мы рассказывали в прошлом материале). Это не только позволило бы сделать Иртыш более полноводным, но и обеспечить регион электроэнергией, построив на всем протяжении маршрута каскад ГЭС.

Но планы эти, стоит отметить, не без изъяна. В случае переброски стока по реке Тихой, к примеру, затронутой окажется территория заповедника. А стало быть, следует ожидать серьезного и обоснованного сопротивления со стороны природоохранных организаций России.

- Второй вариант - переброска из предполагаемого к строительству в России Верхне-Катунского водохранилища, - говорит главный инженер института «Казгипроводхоз» Равиль Вагапов. - Общая протяженность трассы переброски составит 145 километров, в том числе - туннель в горах диаметром 6 метров и длиной 24 километра. На протяжении маршрута можно установить ГЭС общей мощностью 410 мегаватт. Однако данный проект возможен только после завершения строительства Верхне-Катунской ГЭС. К тому же он на 15 процентов понизит энергетическую мощность планируемого к строительству каскада ГЭС на реке Катунь в Российской Федерации. Пойдут ли на это россияне — большой вопрос.

Вот и получается, что надеяться нам приходится лишь на самих себя. Грамотно и бережно использовать те водные ресурсы, что уже имеем. Что пока плохо выходит.

Анатолий КРИВЦОВ